Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Четыре различных евангелия сведены в одну книгу. В традиции нашей Церкви мы часто украшаем это святую Книгу драгоценными металлами, украшениями и иконами на фарфоре. Мы носим её высоко в праздничных шествиях в окружении свечей и при пении хора, как только что мы видели и слышали. Мы молимся, чтобы нам сподобиться слышанию и пониманию содержащейся в ней вести. Мы благословляем её чтение, кладём перед ней поклоны, целуем её как это был бы Сам Христос, предвечное Слово Божие. Мы стоим недвижно и с благоговением во время провозглашения её предвечной вести и отвечаем на её благую весть словами: «Слава Тебе, Господи, слава Тебе». Мы держим Евангелие на почетном месте – престоле алтаря.
Но живём ли мы и переходим ли мы из этого времени в вечность памятуя об этой вести?
Бог в Сыне Своём призвал нас, а Евангелие конкретизирует этот призыв для каждого из нас, в божественной благодати уподобиться предвечному Своему Сыну и Слову. Об этом даре обожения свидетельствуют нам многочисленные святые. Подобно и мученики в каждую эпоху свидетельствуют о нём. Это – небесный зов жить новой жизнью, презревая человеческие рассуждения и инстинкт выживания – всё то, что заставляет нас выводить себя первыми, заботиться лишь о себе, кормить, одевать и ублажать себя и спасать лишь собственную шкуру.
Однако так не должно быть. Этому научил нас Бог, принявший нашу природу чтобы свидетельствовать, что через благодать и аскезу можно уподобиться Ему – Сыну Человеческому, отдающему жизнь во искупление многих.
Именно об этом искуплении мы поём на утрени после чтения Евангелия: «Се бо прииди крестом радость всему миру». Крест Христов остаётся, если можно так сказать, мрачным и бесплодным доевом, если мы не несём его вместе с Ним, восходим на него, сораспинаем себя с Ним, чтобы исполнить в себе то, о чём смело говорит апостол: «восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых». (Koл. 1:24)
Каждый день мы должны сораспинать с Ним нашу плоть, чтобы быть восставлены от смерти вместе с Ним. «Место» неба – Сам Бог. И попасть туда можно ли день за днём идя крестным путём.
Святая традиция нашей Церкви даёт нам множество возможностей умереть со Спасителем, исполнив в своей плоти недостаток скорбей Христовых.
В положенные времена и дни мы постимся не для одного лишь смирения плоти, и уж никак не по причине культурной практики. Мы повергаем наши плотские страсти, чтобы нам жить духовной жизнью.
Мы творим милостыню, но не от раза к разу – монетки и копейки, случившиеся в кармане. Мы помогаем ближним потому, что они – наши родственники во Христе. Ибо Бог наш не Бог преуспевающих и не гарант материального благополучия, но Бог бедных, страждущих и неимущих.
Мы молимся за наших врагов, и даже любим их. Святые подвижники явили нам пример тому, что имеющая основанием своим Бога связь между людьми в конце концов не ограничивается ими самими: преподобный Серафим Саровский молился вместе со зверями.
Идея самоотречения и принятия креста делает возможным замещение проистекающих из нашего сознания и плоти эгоистических желаний и нужд Христом. Следование добру предполагает и волю Христову.
И, наконец, Церковь наша чтит в лике святых, которые не сопротивлялись казни или очевидной или неизбежной смерти. Этого требует Евангелие. Это – дело Христово до самой Его смерти.
Они поступили святые Борис и Глеб. Так поступили и поминаемые нами сегодня канонизированные Эстонской церковью мученики Петр, Алипий, Владимир, Серафим, Иоанн, Леонид, Андрес и Александр, а также священномученик Платон.
Почти каждый день в литургическом календаре нашей Церкви указаны имена святых детей, мужей и жён разных времён, поступавших именно – до смерти. Православные, копты, католики и иные христиане поступаю так и сегодня во всех концах мира, с востока на запад – до смерти.
Страдание – великая тайна, значение которой во всей полноте недоступно нам. С ним связан необъяснимый героизм. Радоваться страданиям может лишь тот, кого греет любовь Христова.
На традиционной иконе Рождества пришедший к нам новорожденный младенец Христос изображается спелёнатым как бы погребальными пеленами и положенным во гроб. Он не пришёл не для того, чтобы дать нам удобную, готовую, академичную, моральную и эстетичную, не говоря уже «достаточную» христианскую веру, но чтобы умереть за нас и с нами, чтобы мы могли умереть вместе с Ним и за Него.
На силу и благословение этого Бога возложили своё упование и святые эстонской земли pyhät. Потому мы и обращаемся к ним ныне и присно: молите Бога за нас! Аминь.