11-го июля прошёл год со дня, когда мы в последний раз видели мать Елизавету. Предпринятые на следующее утро масштабные поиски не дали результата.
Мать Елизавета (Ирмели Вуолле 1943-2017) поступила в Линтульский монастырь в начале 1964 года. Двадцатиоднолетней девушкой после Народной школы она вступила в монастырскую общину, состоящую из престарелых русскоязычных насельниц. Вначале она несла тяжёлое послушание в монастырском хлеву, на полях и свечном заводе.
Мать Элизабет была по-детски проста, но по-своему талантлива. Она следила за происходящим вокруг по газетам, любила Калевалу и национальную финскую поэзию, а также на протяжении лет читала духовную литературу от Житий святых до «Добротолюбия». Она с удовольствием бралась за чтение новых книг.
В монастырском подвиге особенно близок ей был обет нестяжания. Складывание дров в поленницу и кухонные работы она называла «фитнесс-зал для бедных» ‒ эта мысль веселила её из года в год, каждую неделю. Она считала себя нестяжатальницей, всё состояние которой состояло в золоте осенних листьев и бриллиантах сияющих снежных сугробов. Часто она открывала глаза другим на окружающую красоту. Она любила животных и часто вспоминала времена в конце лета – начале осени, когда она занималась выпасом овец под началом матери Варвары (Мёлкянен), ум. 2004. Весной она всегда приносила букеты ландышей к Голгофе, летом – украшала трапезную букетами из колокольчиков и своих любимых цветов — ромашек. Она всегда следовала однажды выученным правилам. Пол она всегда подметала по-старинке, веником, и так и не научилась пользоваться пылесосом и шваброй.
Художественные способности матери Елизаветы проявлялись в рукоделии и стихосложении. Она вручную шила тряпичных кукол, которые продавались в монастырской лавке, и писала о животных и природе стихи, в которых угадывались влияния народной поэтической традиции, сказок и молитв. Эти свои стихи она часто дарила сёстрам и друзьям на именины.
Тяга матери Елизаветык богослужениям на церковно-славянском языке восходит к её ранним годам в монастыре. Службы на церковно-славянском утешали её и позднее, когда в обители гостили священники или певчие, владеющие им. То, что она не говорила по-русски, нисколько не мешало её восприятию богослужения. Позже ей стали близки службы на греческом языке и византийское церковное пение. Не владевшая языками, она живо чувствовала благочестие богослужения и силу молитвы.
Мать Елизаветабыла человеком природы и открытого пространства. Летними вечерами её можно было повстречать на дорожках монастырского двора с берёзовой веточкой в руках, которой она отгоняла комаров. Осенью она собирала листья на берегу пруда со стороны кладбища и высаживала на краях газонов, полученные ею в подарок цветочные луковки. Каждую весну они давали пышные цветы вдоль дорожек, которыми она сама любила ходить. Зимними вечерами она, по обыкновению, ходила на кладбище. Вместо карманного фонарика она брала с собой фонарь со свечой. В объятиях природы под Небом Господним она встретила своё последний час. Многомесячные поиски не увенчались положительным результатом и останки матери Елизаветы так и не были обнаружены. И всё же мы надеемся, что однажды мы сможем проводить её в последний путь на монастырское кладбище.
Текст: монахиня Ксения (Ровамо)
Фото: Линтульский монастырь